воскресенье, 25 января 2015 г.

Академия Тринитаризма -- Дискуссии -- Наука -- Овсейцев А А -- Символы и признаки марксизма в современной инженерной практике (по материалам Власова В Н и Кузнецова П Г )

«Мир давно вступил в эру, когда стоимость товаров можно смело измерять внешней энергией, которая тратится на их производство. Человек только управляет этим процессом. Для трудовой деятельности важны относительные различия между людьми. Поэтому так называемые трудовые затраты можно смело не учитывать в количественном выражении. Трудовые затраты в стоимости товаров составляют доли процента. А энергия – это общественное достояние. Поэтому будущего у капитализма не будет. Будущее за свободным трудом». Анатолий А. Овсейцев
Символы и признаки марксизма в современной инженерной практике (по материалам Власова В.Н. и Кузнецова П.Г.)

пятница, 9 января 2015 г.

Виктор Постников / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Виктор Постников / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Побег из науки

 - Нельзя допустить, чтобы науки правили над жизнью, никому не позволено проявлять насилие над жизнью… То, что я проповедую, есть, следовательно, до известной степени бунт жизни против науки. - Михаил Бакунин

 - Умные не бывают учены, ученые не бывают умны. - Лао-цзы.


Наука  остается занятием для "посвященных", со своей философией и иерархией.   Нечто вроде средневекового ордена.  Эксклюзивное положение науки разделяют не только ученые, но и многие люди.

Действительно,  влияние науки на общество и окружающую среду чрезвычайно велико. И действительно,  ученые представляют собой некое подобие Ватикана, со своим "папой", своими кардиналами, и служками.  Беда в том, что наука давно потеряла связь с действительностью, и занята  своими проблемами (например, защитой Земли от метеоритов или пришельцев). Еще хуже, когда она пытается изменить действительность по своему разумению (биотехнологии, нанотехнологии, геоинженерия).  Всем хорошо известна смычка между наукой и военными разработками, поставившими мир на край гибели.

В бывшем Советском Союзе наука приобрела особый политический статус и размах. Ее  главная роль - повышение материального благосостояния и военное развитие.   Первоначальный статус науки -  непредвзятое изучение законов природы - был утерян. Наука получила поддержку государства и стала ориентироваться на технику.

Более того, наука стала своего рода главной идеологией государства, вытеснив религию, поэзию, искусство и другие области деятельности.

В других странах,  происходили аналогичные процессы,  в особенности в нацистской Германии, Англии и США. Ускоренная экспроприация науки техникой произошла во время и после Второй мировой войны.

В настоящее время, наука продолжает оставлять свой мертвящий след. Ученых, которые отказываются служить этому Молоху, не признают в академических институтах и изгоняют из ученого сообщества.

Мой побег из науки может представлять некоторый интерес для читателя.

Начну издалека. Мой отец, Иван Матвеевич Постников, попал в науку в конце 20-х годов, когда после окончания Ленинградского политехнического института, остался в аспирантуре у проф. Костенко.  Проф. Костенко поручил ему разработать тему "ударного генератора", который предназначался для  опытов Резерфорда по расщеплению атома (т.н. «генератор Костенко-Капицы»). Это была кандидатская диссертация отца. Генератор был построен в Ленинграде и отправлен в Англию.  Следующий этап - работа над электромагнитной пушкой в конце 30-х.  Это спасло его от лагерей, между прочим. Но исследования пришлось оставить, поскольку не было достаточно мощных автономных источников, а за пушкой тащился кабель от электростанции.  "Катюша" опередила эти разработки.  Во время войны отец занимается проблемой повышения мощности электростанций для фронта.  И в 1943 г защитил докторскую диссертацию.  (Интересно, что во время войны не прекращали работу научные учреждения, ВАК, журналы и т.п.).  После войны  отец был командирован Министерством образования на Украину, где заведовал кафедрой электромеханики в Киевском политехническом, одновременно разворачивая научную работу в Академии наук.  Интересны его работы в 50-60-70 гг:  это  электрический трактор, магнитогидродинамический генератор (МГД), микромашины, асинхронные генераторы, и т.д.   В последние годы  жизни пишет книгу о поэзии, переосмысливая свой путь и роль науки.

В юности у меня были совсем другие планы.  После книг Тура Хейердала (Кон-Тики), и фильмов Жак-Ив Кусто, я бредил океанографией.  Но по настоянию отца пошел в политехнический.   Учился без интереса вплоть до дипломного проекта, когда увлекся теорией электромагнитного поля.  И тогда мне раскрылась наука. Я стал углубляться все дальше и дальше, и понял, что это бесконечная вселенная, которая поглощает тебя целиком.  Как-будто ты улетаешь от Земли все дальше и дальше и забываешь, кто твои близкие, кто-ты сам, что в этом мире хорошо, что плохо.  Это увлечение наукой сродни помешательству.

Отрезвление пришло не сразу. Оно родилась из некоторых "диссидентских" книг, которые я обнаружил в библиотеке отца, из наших разговоров.  Поэзия и философия стала сильнейшим противоядием.  Кроме того, моя работа на кафедре в качестве преподавателя постепенно открывала мне глаза на всю систему.

Я увидел, что вся система образования и науки поддерживает авторитарную  систему.   Сахаров был тот, кто заставил меня трезво взглянуть на ситуацию в стране. Ведь я хорошо знал учебник физики его отца !

Следующий решающий  удар - Чернобыль.  Со взрывом реактора закончилось мое увлечение наукой.   Трудно передать всю горечь и злость, которую я испытал. Но один исход был положительный - я увидел свет.  И стал искать диссидентскую литературу, в которой критикуется наука и техника. Я вышел на  Толстого,  зеленых, альтернативную науку.  Я жадно начал читать и размышлять.  Мои опасения никто не понимал и не разделял (и это после Чернобыля!)  И сегодня у меня мало сторонников.

Развал Советского Союза, причину которого я частично вижу в неспособности контролировать технику - джина, выпущенного из бутылки - привел к дальнейшему подтверждению правильного пути - пути из науки.  В 1994 г. мне удалось посетить университет в г. Бат (Англия), кафедру электротехники и автоматики (где я мог бы остаться работать). Но я уже был другим.  В книжной лавке университета я нашел книгу Фритьофа Капры (моего знакомого - еще по "Дао физики"!), под названием «Поворотный пункт».   Я не мог оторваться от книги.  В ней было все, о чем я думал, что испытал.  Книга написала человеком, у которого совершенно другой опыт жизни, совершенно другая ситуация, но который пришел к тем же выводам, что и я.  Он был ученый-диссидент.

Я стал искать возможность опубликовать книгу, но не тут-то было. Ее отказывались публиковать.  Тогда я понял: я должен искать книги подобных авторов, переводить и публиковать самостоятельно.  В 1995 г. я посетил библиотеку "America House Library" в Киеве, и обнаружил много близких по духу книг. В частности, Родерика Нэша (Права природы), Холмса Ролстона III (Экологическая этика), Стива Талботта (Незапрограммированное будущее).  Там же впервые я вышел в Интернет.  Интернет помог мне найти таких авторов, как Жак Эллюль, Иван Иллич,  Говард и Юджин Одумы, Уильям Каттон, Джерри Мандер, Джеймс Лавлок и многих многих других.  Я был не одинок!

Следующий этап - участие в международной группе   биоцентристов.   Здесь я познакомился с другими "отщепенцами" - Дэвидом Ортоном, Арне Нейссом - и глубинной экологией - философией жизни.

Сегодня идеи ученых-диссидентов и глубинных экологов постепенно проникают в мейнстрим. Наука, в том виде, котором она существовала последние 200-100 лет, уступает холистическому (целостному) видению. Все связано со всем.  Науку нельзя отделить от этики, этику от поэзии, поэзию от природы.  Но это уже другая наука. Гетевская.  Наука, в которой качество  важнее количества, а жизнь важнее техники.

 - В.И. Постников,   д.т.н.